Поэмы и стихотворения С. Есенина 1924-1925 годов

Историко-революционная тема в поэзии Есенина этих лет. Поэма "Анна Снегина". Изображение в ней революционных преобразований в деревне. Жанр и стиль поэмы. Ее место в советской литературе. "Песнь о великом походе". Ленинская тема в поэзии Есенина 1924-1925 годов. Основные мотивы лирики Есенина этих лет.

1

В нашей критике неоднократно отмечалась постоянная тяга Есенина к центральным темам советской литературы. Это замечание особенно уместно относительно историко-революционных поэм, а также многих стихотворений, созданных поэтом в 1924-1925 годах.

И хотя Есенин и раньше не стоял в стороне от современной ему действительности и ею был обусловлен мир чувств его лирики, поэт не всегда совпадал в своих оценках с конкретно-исторической правдой. В поздних стихотворениях и поэмах Есенин стремится не только к художественному решению стержневых тем советской литературы, но и идейно сближается с главным ее направлением.

Наиболее отчетливо этот процесс заметен в искреннем желании поэта понять роль В. И. Ленина в истории России, разобраться в сущности революционных преобразований, совершившихся в результате успешного осуществления ленинских идей.

Образ В. И. Ленина, его соратников и последователей становится центральным в поэзии Есенина этих лет. Он возникает в стихотворениях "Возвращение на родину", "Русь советская", "Издатель славный", "Стансы", "Русь бесприютная", "Письмо к женщине", "Ответ", в "Балладе о двадцати шести", в поэмах "Цветы", "Анна Онегина", в "Песне о великом походе", в "Поэме о 36".

В стихотворении "Капитан земли" и незаконченной поэме "Гуляй-поле" Есенин вполне определенно выразил свое положительное отношение к вождю революции и попытался создать его незабываемый образ.

В эти годы поэт не мог не заметить, что

...Имя Ленина
Шумит, как ветр, по краю,
Давая мыслям ход,
Как мельничным крылам.
                         (II - 192)

В. И. Ленина поэт не представляет себе вне революционных свершений. Есенинский Ленин неотделим от судеб России, от обездоленного, строящего новую жизнь "люда". Он - "рулевой", "капитан земли", а вся партия - его матросы. В восприятии Есенина Ленин непревзойденный теоретик, величайший организатор и вместе с тем самый простой человек, катающийся "с сопливой детворой на салазках".

В своих главных аспектах ленинская тема раскрывается Есениным так же, как ее раскрывают в это время А. М. Горький в очерке "Владимир Ильич Ленин" и В. В. Маяковский в поэме, тоже названной именем вождя.

Осознание исторической роли В. И. Ленина помогает поэту по-другому взглянуть на совершившиеся в Октябре события и пересмотреть имевшиеся в его поэзии акценты.

Постоянная переоценка своего творчества делает поэзию Есенина полемичной. Еще в монологах Рассветова он опроверг свои утверждения, высказанные в стихотворении "Волчья гибель", а теперь в "Письме деду" поэт отказался от мыслей, одолевавших его в "Сорокоусте". Теперь он видит в паровозе не одну лишь мертвую и слепую силу, давящую все живое, черный символ гибели патриархального мира.

В "Письме деду" сложен гимн человеческому разуму, создавшему средства, способные сокращать самые далекие расстояния, сближать страны и народы.

Обращаясь к деду, поэт пишет:

Я знаю -
Ты б приехал к розам,
К теплу.
Да только вот беда:
Твое проклятье
Силе паровоза
Тебя навек
Не сдвинет никуда.
...Доверься ты
Стальной кобыле.
Ах, что за лошадь,
Что за лошадь паровоз!
Ее, наверное,
В Германии купили.
Чугунный рот ее
Привык к огню,
И дым над ней, как грива, -
Черен, густ и четок.
Такую б гриву
Нашему коню...
Я знаю -
Время даже камень крошит...
И ты, старик,
Когда-нибудь поймешь,
Что, даже лучшую
Впрягая в сани лошадь,
В далекий край
Лишь кости привезешь...
                         (II - 231 - 233)

Внуку уже не кажутся справедливыми слова, что "город - плут и мот", и он отвечает на них: "Но только, дедушка, едва ли так, едва ли...".

Свои новые чувства поэт стремится выразить в форме наиболее интимной. Все чаще обращается он к эпистолярному жанру ("Письмо к сестре", "Письмо матери", "Письмо к женщине", "Ответ", "Письмо деду").

В книге стихотворений "Русь советская" эти новые чувства становятся преобладающими. В предисловии к книге П. И. Чагин писал: "...лирика Сергея Есенина в последнее время начинает выходить за пределы интимной, личной лирики, прочно вступила в круг социальных "гражданских" мотивов... есенинская лирика с огромной стихийной силой вырвалась на вольный воздух, на улицу, и зазвучала в унисон с кликами и звуками революционной толпы, с той "музыкой революции", которую завещал слушать Блок"^*.

^* (П. Чагин. Предисловие к книге стихотворений Есенина "Русь советская". "Бакинский рабочий", 1925.)

Каковы же те социальные, гражданские мотивы, в полосу которых вступила лирика Сергея Есенина?

Прежде всего - это стремление трезво взглянуть на жизнь, разобраться в том, что же происходит в стране. Стремление это предполагало иную оценку событий. Раньше поэт, выражая в своей поэзии отношение к происходившим революционным преобразованиям и оценивая их, не учитывал мнение тех, кого они касались в первую очередь, или прислушивался к тем, кто был отброшен революцией. Часто оценка эта была отрицательной в той части, где она касалась социальной перестройки деревни.

В "Сорокоусте", "Волчьей гибели", в стихах "Москвы кабацкой" на первом плане думы и переживания, к сожалению, далекие от дум и переживаний трудового крестьянина, в судьбы которого так бурно и решительно вторглась революция. Этого крестьянина не оказалось в поэзии Сергея Есенина 1917-1923 годов, он из нее выпал.

И вот теперь, обратившись к нему, поэт увидел, что крестьянин живет и думает совсем не так, как это представлялось ему, что трудовая деревня вовсе не видит в городе своего врага, что она рука об руку с городом переделывает тот "таинственный мир", гибель которого так пугала поэта.

В стихотворениях и поэмах Сергея Есенина появляется двойная оценка жизни, двойное зрение на нее. С одной стороны, мы видим настроение самого поэта, с другой - думы крестьянина. Значение этих произведений определяется их правдивостью, откровенностью и искренностью чувств. Важно также отметить и тот большой перелом, который произошел и в самосознании поэта. И хотя его оценки жизни не всегда тождественны, а иногда по-прежнему контрастны оценкам трудового крестьянина, они тем не менее теперь часто сближаются, а иногда и сливаются, чего не было у Есенина раньше.

В "Сорокоусте" и в других рассмотренных нами произведениях Есенин провозгласил смертельную борьбу города с деревней, борьбу, в которой деревня, обреченная на гибель, - жертва, тонконогий жеребенок, побеждаемый паровозом, - символом чуждой поэту городской, механической, бездушной силы. Поэт сожалел о том, что не удалось утопить "черного гостя", как топят ведро в колодце. Это была точка зрения поэта, который тогда думал, что 1 выражает настроения всего крестьянства. Но стоило лишь внимательно послушать земледельца, и оказалось, что он не только не собирается воевать с железным гостем, а, наоборот, требует, чтобы он поскорее появился в деревне.

А вокруг совета
В дождь и непогоду
С самого рассвета
Уймища народу.
Наш народ ведь голый,
Что ни день, то с требой, -
То построй им школу,
То давай им хлеба.
Кто им наморочил?
Кто им накудахтал?
Отчего-то очень
Стал им нужен трактор.
                         (III - 125)

Здесь очень рельефно проявляется двойное зрение. Трудовому крестьянину, оказывается, нужна школа, и он настойчиво требует в волостном совете построить ее. Ему очень нужен трактор, и он расценивает его наравне с хлебом, без которого и жить нельзя. Революция открыла земледельцу глаза, и он увидел, что в мире "древнем и таинственном" он гол и нищ. И вот теперь, когда волостной совет стал своим, и в нем нет урядников, попов и полицейских, крестьянин требует образования и цивилизации, требует единодушно, "в дождь и непогоду".

Теперь поэт видит это отчетливо и не скрывает от себя и читателя, хотя и не очень доволен этим. Он с сожалением отмечает: Кто им наморочил? Кто им накудахтал? Отчего-то очень стал им нужен трактор. Но трактор все-таки нужен крестьянам, и "топить" его они не собираются. Поэт заметил коренные перемены, которые произошли в деревне после революции, и выразил их по-своему, с сожалением, но ярко и откровенно.

В поэмах "Возвращение на родину" и "Русь советская" он опять подчеркнул необычайную активность крестьянина, его горячее желание переделать свою жизнь, свой быт. Поэт не видит уже той деревни, о которой он писал в "Ключах Марии", она изменилась, начиная от красного угла в избе до креста на колокольне. Уже не странников и не калик перехожих слушают односельчане по вечерам, а участников революционных боев; уже не молитвы они поют на сон грядущий чинно и тихо., как бы боясь нарушить благостную тишину, а "агитками Демьяна Бедного оглашают дол", песнями, которые зовут их к борьбе со старым миром и к строительству новой жизни.

С. Есенин (фото из журнала 'Красная панорама')

Но, наблюдая новую жизнь деревни и правдиво ее изображая, Есенин с сожалением замечал: "Я никому здесь не знаком, а те, что помнили, давно забыли...", В новом свете другого поколения у хижин он ощущает себя иностранцем, которому чужд язык сограждан. И тем не менее поэт приветствует и благословляет новое поколение ("Цветите, юные, и здоровейте телом"). Считая себя певцом уходящей Руси, он все чаще думает о ненужности своей предыдущей поэзии для новой жизни. ("Моя поэзия здесь больше не нужна, да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен".) И это чувство не только тяготит его, но и вызывает желание сблизиться с задачами времени и ответить на них песнями, которые были бы близки согражданам. И сами эти "сограждане" все чаще появляются на страницах есенинских сборников, и поэт все настойчивее стремится проникнуть в мир их чувств, понять их интересы и заботы.

2

Наиболее крупными произведениями этого периода были поэма "Анна Снегина" и "Песнь о великом походе", В них особенно наглядно заметно изменившееся понимание поэтом сущности двух революций 1917 года, ясное осознание их роли в судьбах крестьянства и России в целом. В этих произведениях - четкое разграничение исторических и классовых сил, отсутствовавшее в стихотворениях и поэмах 1917-1918 годов. Уже не вселенские абстракции, облеченные в религиозную символику, рисует поэт, а конкретные, реальные силы революции, объединенные в своей справедливой борьбе ленинскими идеями.

В "Анне Снегиной" изображены события и судьбы героев, относящиеся к 1917-1923 годам, раскрыты настроения крестьян, их отношение к буржуазной революции, Временному правительству, коммунистам, Ленину, Октябрьской революции.

В поэме деревня уже не представляется поэту единым сообществом тружеников, он видит в ней богатых и бедных, угнетателей и угнетенных. Как предвестие развернувшихся в стране событий звучат начальные строфы поэмы, в которых раскрыто вопиющее социальное неравенство крестьян двух деревень - Радово и Криуши. В одной из них - богатство, зажиточность, сытость:

Богаты мы лесом и водью,
Есть пастбища, есть поля.
И по всему угодью
Рассажены тополя.
...Дворы у нас крыты железом,
У каждого сад и гумно.
У каждого крашены ставни,
По праздникам мясо и квас.
Недаром когда-то исправник
Любил погостить у нас.
                         (III - 182)

В другой - нужда, бедность, голод:

Житье у них было плохое, 
Почти вся деревня вскачь 
Пахала одной сохою 
На паре заезженных кляч. 
Каких уж тут ждать обилий, - 
Была бы душа жива 
Украдкой они рубили 
Из нашего леса дрова.
Однажды мы их застали... 
Они в топоры, мы тож. 
От звона и скрежета стали 
По телу катилась дрожь.
                         (III - 183)

Здесь уже иной взгляд на деревню, коренным образом отличающийся от изображения ее Есениным в предшествующей поэзии, в которой социальные мотивы не звучали столь определенно и громко, а классовую борьбу внутри крестьянства поэт не замечал.

Развертывая эту сюжетную линию поэмы, Есенин создает образ деревенского вожака - Прона Оглоблина, воплотившего в себе вековой гнев народа против притеснителей и мироедов, своего рода Пугачева, опирающегося на поддержку ленинской революции в борьбе за лучшую долю крестьянина-труженика. Сестра Есенина Екатерина в своих воспоминаниях упоминает фамилию Мочалина Петра Яковлевича, рабочего Коломенского завода, который руководил крестьянским движением в 1918 году в селе Константинове. Она пишет: "Личность Мочалина интересовала Сергея. Он знал о нем все. Позднее Мочалин послужил в известной мере прототипом для образа Прона Оглоблина в "Анне Снегиной" и комиссара в "Сказке о пастушонке Пете"^*.

^* (Екатерина Есенина. В Константинове. "Литературная Россия", 17 сентября 1965 г.)

Светом ленинских идей озарены все оценки поэтом событий общественной жизни России, о которых идет речь в поэме. Резко отрицательное отношение к империалистической войне объяснено тем, что она ничего, кроме горя и несчастья, не принесла народу. Временное правительство осуждено за поддержку лозунга "Война до конца, до победы", которым оно пыталось отвлечь внимание крестьянства от его борьбы за землю и волю.

Поэт видит теперь необычайную политическую активность крестьян, их непримиримое отношение к своим притеснителям, готовность к социально-политической борьбе. Они отказывают в поддержке правительству Керенского и разочаровываются в Февральской революции, которая не решила главного для них вопроса о земле.

В поэме особо оттенена тяга трудового крестьянства к большевикам ("комиссарам"), Ленину и ленинским планам преобразования деревни. "В поэме "Анна Онегина", появившейся весной 1925 года, одном из наиболее идейно цельных и художественно совершенных его произведений, имя Ленина... вновь произнесено, образ Ленина 4 органически входит в ее художественный строй в эпизоде встречи поэта со своими земляками"^*.

^* (В. Перцов. Об историческом оптимизме советской литературы. "Материалы к совещанию по вопросам социалистического реализма". М., 1959, стр. 28.)

Поэту близки раздумья земляков, деятельность Прона Оглоблина, в которой он видит единственный путь устранения исторической несправедливости, утвердившихся в деревне порядков. Вместе с земляками поэт приветствует Октябрьскую революцию, его радует слияние дум Ленина с думами тружеников села, потому что лишь ленинская революция разрешила вековой спор криушан с радовцами и с помещицей Снегиной.

Коснувшись исторических событий 1917 года, поэт пересматривает свои взгляды на них по всем наиболее важным вопросам. Его новые воззрения и чувства отвечают реалистическому пониманию революционной действительности, а оценки ясны и определенны. Нет в поэме и нерасчлененной крестьянской массы, нет идеализации пахаря. Есенин увидел жадность и рвачество возницы, готового ободрать гостя за пустячную услугу, услышал брюзжание и проклятья мельничихи в адрес революции, оттенил гостеприимство и добродушие мельника, подчеркнул бахвальство и трусость Лабути. Но выделяя недостатки земляков, их грубость, невежество, бескультурье, поэт ставит в центр своего повествования пафос революционных настроений крестьян, справедливость их борьбы.

Именно революционные события определили судьбы всех героев поэмы: Прона Оглоблина, Онегиных, Лабути, мельника и самого поэта.

В свете революционных событий развивается и получает завершение и другая линия сюжета: история любви лирического героя к Анне Снегиной. Само заглавие поэмы не случайно. Оно ассоциируется у Есенина с метельной черемухой, с девушкой в белом, память о которой он сохранил с ранних юношеских лет, с ее снежной холодностью в отношении к нему. Прообразом Анны Снегиной является помещица Кашина, в которую в юности Есенин был влюблен. На это указывают многочисленные источники, а также воспоминания лиц, знавших поэта. Иван Рахилло пишет: "На высокой горе - церковь. Березы с грачиными гнездами. Старое кладбище. Неподалеку имение помещицы Кашиной. В юности Сергей был влюблен в нее..."^*.

^* (Иван Рахилло. Московские встречи. "Московский рабочий", 1962, стр. 61.)

Юношеская любовь поэта к помещице Кашиной была довольно глубокой. Можно согласиться с мнением Н. Вержбицкого, утверждавшего, что "любовь юного Сергея к той женщине, которую он вывел в поэме и которая реально существовала, - была самая сильная. Это было на всю жизнь сохранившееся чувство"^*.

^* (Николай Вержбицкий. Встречи с Есениным. Тбилиси, 1961, стр. 91.)

Несомненно, история этой любви сыграла свою роль в создании поэмы.

И если раньше "девушка в белой накидке" сказала поэту: "Нет!" и он не понимал всего значения этого отказа, то теперь он ощущает его по-иному. Анна - дочь помещицы, стала женою белогвардейца. Ее социальные и политические интересы разошлись с интересами Родины, бесконечно дорогой поэту. И когда революция поставила его между Снегиными и крестьянами, он предпочел пойти с последними: криушане ему были ближе радовцев. И если в "Персидских мотивах" слились темы любви и Родины, то теперь в "Анне Снегиной" Есенин и их решает в свете нового понимания содержания и целей революции. В его творчестве намечается такой подход к их освещению, который станет наиболее плодотворным в литературе социалистического реализма, в утверждении которой поэзия Есенина сыграла свою немаловажную роль.

Как и многие произведения последних лет, поэма отличается принципиально иным отбором средств художественной выразительности. В ней отсутствуют сложные поэтические фигуры, религиозная символика и лексика. Поэт охотно использует разговорный язык, просторечия и образы, естественные в устах его героев - Прона Оглоблина, мельника, возницы, Лабути ("домов, почитай, два ста", "в скандале убийством пахнет", "еще и заря не текла", "булдыжник", "драчун", "грубиян", "недаром, едрит твою в дышло" и пр.). Поэт свободно владеет лексико-стилистическими особенностями языка персонажей различных социальных и культурных слоев. В то же время он не растворяет в них авторскую речь и речь героини, находя каждый раз средства, позволяющие без напряжения и контрастов переходить от одной языковой стихии к другой.

Дорога довольно хорошая,
Приятная хладная звень.
Луна золотою порошею
Осыпала даль деревень.
"Ну, вот оно, наше Радово, -
Промолвил возница, -
Здесь!
Недаром я лошади вкладывал
За норов ее и спесь.
Позволь, гражданин, на чаишко.
Вам к мельнику надо?
Так вон!..
Я требую с вас без излишка
За дальний такой прогон".
Даю сороковку.
"Мало!"
Даю еще двадцать.
"Нет!"
Такой отвратительный малый.
А малому тридцать лет.
                         (III - 185)

В цитированном отрывке речь возницы выделена интонационно, ритмически и оттенена своеобразной лексикой. После авторского мелодичного первого четверостишия особенно заметны отрывистые интонации возницы: Ну, вот оно. Здесь! Так вон! Мало! Нет!

В устах "отвратительного малого" естественно звучат слова: Недаром, вкладывал, позволь, чаишко. Но, обладая своими оттенками и красками, речь возницы свободно включается в строфу, которую она не разрушает. Достигается это максимальным приближением авторских конструкций и лексики к особенностям стиля героя.

Не переходя на диалектизмы ни в отборе слов, ни в синтаксисе, поэт тем не менее широко использует словарь живой разговорной речи: Дорога довольно хорошая, даю сороковку, такой отвратительный малый. Устно-разговорные тона характерны и для ритмико-иитонационных построений.

Очищенная от явно грубых выражений, от непонятных областных слов, устно-разговорная речь позволяет Есенину включать в повествование монологи различных героев, сохраняя колорит и краски их языка в пределах единого поэтического стиля поэмы. И это характерно не только для "Анны Снегиной", но также и для других произведений последних лет.

Поэма "Анна Снегина" создавалась и вошла в советскую литературу в годы, когда проблема художественного языка была особенно острой, когда наряду с плодотворными поисками новых художественных форм и средств речевого выражения выдвигались различные формалистические теории, часто граничащие с заумью. В поэзии еще живы были пролеткультовские абстракции, имели хождение безличные "космические" образы.

Это было время, когда в нашей литературе обозначился резко противоположный подход к решению важнейшей проблемы художественного творчества. В произведениях А. М. Горького, А. Толстого, А. Фадеева, Д. Фурманова, В. Маяковского, Д. Бедного ощущались ярко выраженные тенденции к использованию в новых условиях опыта классической литературы и разговорного языка русского народа.

С другой стороны, середина двадцатых годов характерна напряженностью групповой борьбы, обилием литературно-эстетических платформ, различными теориями поэтической выразительности.

Формалистическими трюкачествами отличалась поэзия конструктивистов (И. Сельвинский, В. Луговской), лефовцев, Б. Пастернака. Псевдонародностью страдала поэтическая речь Н. Клюева, С. Клычкова и других крестьянствующих поэтов.

Формализм, псевдонародность, косноязычие, натурализм, поиски особых, оторванных от реальной жизни средств выражения были опасной болезнью нашей литературы тех лет.

Своей поэмой "Анна Снегина" Есенин вносил большой вклад в решение острейшей проблемы. Язык поэмы нигде не сбивается на псевдонародность, он лишен зауми, всегда чуждой поэту, в нем отсутствуют формалистические и натуралистические элементы.

Вместе с тем язык поэмы конкретен, выразителен, богат красками, историчен. Он впитал в себя и опыт классического творчества и опыт речевого общения крестьянских масс. Наиболее отчетливо особенности поэтической речи поэмы заметны в изображении картин природы, монологах и диалогах персонажей.

Обложки сборников стихотворений С. Есенина

Поэт и раньше умел с предельной точностью и выразительностью изображать цвета и краски природы. В "Анне Снегиной" он достиг необычайной лаконичности, простоты и яркости в создании картин природы, которые успешно и, может быть, впервые используются им не только для выражения лирического чувства, как это было раньше, но и для повествовательного рассказа.

Уже в первых строках поэмы заметно такое использование картин природы. В некрасовских народных традициях начинает поэт свой рассказ:

Село, значит, наше - Радово, 
Дворов, почитай, два ста. 
Тому, кто его оглядывал, 
Приятственны наши места. 
Богаты мы лесом и водью, 
Есть пастбища, есть поля. 
И по всему угодью 
Рассажены тополя.
                         (III - 182)

Эта общая картина лишена оттенков и красок, характерных при лирическом восприятии природы. Но она вводит нас в мир жизни, в котором развернутся большие исторические события и возникнут сильные лирические чувства. Под сенью "рассаженных" тополей раскроется перед читателем история неразделенной любви лирического героя и важные факты его биографии, обнажится долгая и тяжелая борьба обездоленных крестьян соседней деревни Криуши за пастбища и поля, за богатства лесов и вод, принадлежащие героине поэмы, помещице Снегиной.

Цитированные строки - монолог возницы, и в нем заметны речевые особенности крестьянина. Выделенные слова и обороты понятны каждому и вместе с тем в них сохранен колорит речи персонажа.

Особенно характерно слово "почитай", получившее большое хождение у крестьян Рыбновского района Рязанской губернии. Литературный его синоним "около", "почти" не употреблен поэтом сознательно. Так же преднамеренно и для той же цели введены в речь возницы слова: "приятственны" вместо "приятны", "напасти", "ахнет" и словосочетания: "в важные очень не лезем", "на нашей быдластой сходке мы делу условили ширь" и пр.

В другой картине, данной в восприятии самого поэта, намечается лирическая тема поэмы:

Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Состарившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет,
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: "Нет!"
Далекие, милые были.
Тот образ во мне не угас...
                         (III - 187)

Разросшийся сад и состарившийся плетень вызвали ассоциации, пробудившие в поэте не совсем еще угасшие чувства, и оживили в его сознании образ, запомнившийся на всю жизнь. Девушка в белой накидке и окажется героиней поэмы, связанной с обоими планами повествования: эпическим и лирическим. И в этом втором случае природа использована в целях сюжетно-композиционной организации повествования. Такое использование пейзажа характерно для поэмы.

Включенный в общую структуру языка цитированный отрывок принадлежит самому поэту и в нем нет диалектных речевых оттенков, отмеченных нами в монологе возницы. В то же время интонация и ритмика стиха, умеренное использование диалектных вариаций персонажей делают повествование единым, помогают связывать речь героев с речью автора-рассказчика.

Диалектных и социальных оттенков немало и в речи Прона Оглоблина и его брата Лабути, и в массовом говоре крестьянской сходки, и в речи мельника и мельничихи. Обычно поэт ищет слова, интонации, синтаксические построения и ритмы, в которых обнаруживается и социальный и психологический облик персонажа и его состояние в данный момент. Это одинаково относится и к самому поэту и к его героям.

Радость встречи с поэтом выражена в эмоционально насыщенной речи мельника, в которой переданы и его добродушное гостеприимство, и пристрастие к охоте, и отчужденность от больших социальных событий:

"Голубчик! Да ты ли?
Сергуха!
Озяб, чай? Поди продрог?
Да ставь ты скорее, старуха,
На стол самовар и пирог!"
"...Откуда? Надолго ли?"
"На год".
"Ну, значит, дружище, гуляй!
Сим летом грибов и ягод
У нас хоть в Москву отбавляй.
И дичи здесь, братец, до черта,
Сама так под порох и прет...".
                         (III - 186, 187)

В отличие от мельника, мельничиха всецело озабочена неприятными для нее событиями, развернувшимися в деревне. В ее речи чувствуется озлобленность и вполне ясны социальные пристрастия. Не о грибах и не об охоте ведет она свою беседу с поэтом:

"...У нас здесь теперь неспокойно. 
Испариной все зацвело. 
Сплошные мужицкие войны - 
Дерутся селом на село. 
Сама я своими ушами 
Слыхала от прихожан: 
То радовцев бьют криушане, 
То радовцы бьют криушан...".
                         (III - 189)

В этом отрывке и особенно во второй его части поэт как бы возвращается к началу поэмы и подчеркивает до предела обострившуюся классовую борьбу в деревне, о которой рассказывал ему возница в пути. И это облегчает дальнейшее развитие эпической темы и вскрывает, неодинаковость оценок происходящему представителями самой деревни. Мельничиха все зло видит в том, что:

"...А все это, значит, безвластье. 
Прогнали царя... 
Так вот...
Посыпались все напасти 
На наш неразумный народ.
Открыли зачем-то остроги, 
Злодеев пустили лихих. 
Теперь на большой дороге 
Покою не знай от них...".
                         (III - 189)

"Лихие злодеи" в ее понимании - деревенские активисты и вожаки, которых нужно б "в тюрьму", они же на свободе, а особенно неприятно для нее, что

"...Таких теперь тысячи стало 
Творить на свободе гнусь. 
Пропала Расея, пропала...
Погибла кормилица Русь...".
                         (III - 189)

Смыкаясь с речью возницы, монолог мельничихи образует кольцо - прием характерный для композиции поэмы и в целом для лирики поэта. Такое же кольцо возникает в заключительных строках поэмы, когда повторяется обстановка, ситуации и даже отдельные строфы первой главы, а поэт, спустя шесть лет, едет по той же дороге в Радово.

Похвальбою и неумеренной претенциозностью отличается язык деревенского болтуна Лабути, по выражению поэта - "хвальбишки и дьявольского труса".

Вознице, мельничихе, мельнику, Лабуте противопоставлена активная крестьянская масса, которую возглавляет Прон Оглоблин, выходец из деревни, где "не слышно собачьего лая", потому что

Здесь нечего, видно, стеречь - 
У каждого хата гнилая, 
А в хате ухваты да печь.
                         (III - 192)

Из многоголосого хора сходки поэт выделяет наиболее существенные и нужные ему выражения для характеристики настроения крестьян. "Толкуют о новых законах, о ценах на хлеб и рожь", - замечает он. В вопросах крестьян чувствуется дыхание революционного времени, заинтересованность в решении коренных проблем истории. Их волнует, "что нового слышно в Питере?", они хотят знать о Ленине, о том - "отойдут ли крестьянам без выкупа пашни господ?" Для них это главный вопрос, как и вопрос о войне, преступные и антинародные цели которой они начинают понимать:

"За что же тогда на фронте 
Мы губим себя и других?"

Интересно отметить здесь, что отношение крестьян к войне и их вопрос: "За что же тогда на фронте мы губим себя и других?" стоял ранее и перед поэтом, и он решил его для себя:

Я понял, что я - игрушка,
В тылу же купцы да знать,
И, твердо простившись с пушками,
Решил лишь в стихах воевать.

...Война "до конца", "до победы". 
И ту же сермяжную рать 
Прохвосты и дармоеды 
Сгоняли на фронт умирать.
                         (III - 184, 185)

Такая позиция поэта уже не только сближала его с согражданами, но и идейно возвышала над ними, еще только поставившими вопрос "За что воюем?" Эта же позиция помогла оценить и причитания мельничихи, чуждые настроениям трудового крестьянства.

Поэт особо оттенил радость трудовой деревни, восторженно встретившей Октябрьскую революцию:

Сегодня ко мне под вечер,
Как месяц, вкатился Прон.
"Дружище!
С великим счастьем!
Настал ожидаемый час!
Приветствую с новой властью!
Теперь мы всех р-раз и квас!
Без всякого выкупа с лета
Мы пашни берем и леса.
В России теперь Советы
И Ленин - старшой комиссар..."
                         (III - 200)

Эпическая тема, стержнем которой была борьба крестьян за землю и Советы, получила в поэме реалистическое решение.

"Весь хутор забрали в волость 
С хозяйками и со скотом".
                         (III - 202)

Прочность завоеваний крестьян не поколебали набеги белогвардейских карателей. С этими завоеваниями кончились раздоры и войны в деревне. Есенин особо подчеркнул это в поэме.

Теперь стал спокой в народе, 
И буря пришла в угомон, -
                         (II - 205)

сообщает в своем письме мельник.

Я часто хожу на пристань 
И, то ли на радость, толь в страх, 
Гляжу средь судов все пристальней 
На красный советский флаг. 
Теперь там достигли силы. 
Дорога моя ясна... -
                         (III - 208)

вторит ему из-за границы Анна Онегина.

События гражданской войны остались за рамками поэмы. О них лишь упомянуто в заключительной, 5 главе, имеющей значение эпилога, в котором рассказано о конечных судьбах героев: Прона, расстрелянного деникинцами, Лабути, проявившем очередную трусость при налете отряда карателей, Онегиной, отбывшей в эмиграцию, лирического героя и мельника.

Свою поэму Есенин называл лиро-эпической: "Скажите Бардину, - писал он Г. А. Бениславской из Батума 20 января 1925 года, - может ли он купить у меня поэму 1000 строк. Лиро-эпическая. Очень хорошая" (V - 196). А несколько раньше, в письме П. Чагину от 14 декабря 1924 года заметил: "Работаю и скоро пришлю Вам поэму, по-моему, лучше всего, что я написал" (V - 186).

Определение жанра и качества поэмы самим автором вполне совпадают с результатами ее анализа, с ее историко-литературным и общественным значением.

Именно в "Анне Снегиной" со всей полнотой выявились возможности поэта художественно воплощать большие исторические события в формах, наиболее соответствующих его поэтическому дару.

Особенности композиции поэмы связаны с ее лирической обусловленностью, лирическим рассказом автора о собственной жизни, о любви, о встречах с односельчанами, с мельником, со Снегиной, с родной природой. В поэму и включены лишь эпизоды, в которых участвовал или сам поэт, или эпизоды, навеянные воспоминаниями. Поэтому повествование ведется от его лица, а основным элементом композиции является ассоциативность, порождающая кольцевое построение, как внутри глав, так и между ними. В основе же лирического рассказа - история неразделенной, а потому и нерадостной любви рассказчика.

Мир лирических ощущений поэта стал неизмеримо шире, он впитал в себя не одни лишь чувства к природе и женщине. Подобно В. Маяковскому, Есенин внутренним голосом откликнулся на исторические события в их реальной, а не идеализированной конкретности. По-своему в "Анне Снегиной" повторил он слова В. Маяковского: "Это было с бойцами, или страной, или в сердце было в моем".

Поэтому так органически и сращенно представлены обе линии поэмы: лирическая и эпическая. Они сцементированы личностью автора, его чувствами, его биографией.

Вслед за А. Блоком, В. Маяковским, Д. Бедным С. Есенин вносил свой вклад в разработку жанра советской поэмы, повествующей о судьбах народа в годы решающих исторических свершений. Лиризм поэта позволил ему наполнить поэму живыми и глубокими чувствами, колоритными картинами природы, конкретными ситуациями, выраженными умело найденным поэтическим языком. И все это имело огромное значение для развития формировавшейся тогда советской литературы, искавшей пути художественного изображения революционной и послереволюционной действительности.

Поэма была опубликована в газете "Бакинский рабочий" № 95-96 в самом начале мая 1925 года. Ранее (в марте 1925 года) отрывки из нее публиковались в журнале "Город и деревня". Печаталась она также в журнале "Красная новь".

Современники встретили "Анну Снегину" противоречиво. Иван Рахилло пишет в своих воспоминаниях: "По телефону звонит поэт Василий Наседкин. - Приходи в Дом Герцена, Сергей будет читать новую поэму... За столом я увидел Есенина и Воронского. Справа, у стены, сидели не раздеваясь, Зинаида Райх и Мейерхольд. Народу было немного. Кроме Наседкина, пришли поэты из "Перевала", студенты из Литературного института. У кафельной печки устроились на диване несколько подвыпивших молодых людей... Есенин выступал в шубе с меховым воротником... Не поднимая глаз, с опущенной головой, голосом, проникновенно тихим и немного хриповатым, он начал читать свою последнюю поэму - "Анна Снегина"... Никогда потом не приходилось слышать такого чтения, проникновенного и выразительного, полного необыкновенной простоты и непередаваемой задушевной напевности... Молча выслушал Есенин критику Воронского, но когда некоторые из молодых "перевальцев" предложили обсудить поэму, встал и вспыльчиво возразил: - Я не нуждаюсь в вашей критике"^*.

^* (Иван Рахилло. Московские встречи. "Московский рабочий", 1962, стр. 65, 66, 68, 69.)

В прохладном отношении к поэме Воронский не был одинок. В журнале "Звезда" в том же 1925 году появилась рецензия, в которой утверждалось, что поэма лишена социальной значимости, что в ней изображена "любовная канитель" на фоне бунтующей деревни, что поэт переживает упадок творческих сил^*. Критик А. Лежнев утверждал: "Не следует браться за эпические сюжеты, когда обладаешь лирическим дарованием"^**. Отрицательно была оценена поэма и П. Н. Медведевым: "Сюжет - малозначителен; его нехватает на поэму, и приходится растягивать, разбавлять вставными эпизодами. Описательная часть поэмы яркостью и силой не блещет. Лирические отступления однообразны и невыразительны"^***.

^* ("Звезда", 1925, № 4. Рецензия подписана буквой "В".)

^** (В кн.: "Вопросы литературы и искусства". М.-Л., 1924.)

^*** (П. Н. Медведев. Пути и перепутья Есенина. В кн.: Н. Клюев, П. Н. Медведев. Есенин. "П., "Прибой", 1927, стр. 80.)

Прохладное отношение к "Анне Снегиной" было характерно для тех литературных кругов, которые не могли простить поэту обращения к историко-революционным темам, которые видели его призвание в интимной лирической поэзии, в песнях нежного хулигана. А. Воронский писал, например, о "Стансах" Есенина: "В них не вложено никакого серьезного, искреннего чувства, и клятвы поэта звучат сиро и фальшиво. Не верится, когда Есенин пишет, что фонари в Баку ему прекрасней звезд - это Есенину-то! - что он "тихо" сел за Маркса. Есенина прежде всего знают как большого, искреннего, до предела обнаженного, интимного лирика, певца осенней склени, меди кленовых листьев, рябиновых ягод, багрянца осени, ржаных полей, грусти и тоски об уходящем"^*.

^* (А. Воронский. О марксизме и плохих стихах. В кн.: "Литературные типы". М., "Круг", стр. 191.)

Ему вторил А. Крученых: "Вообще, в последний период его творчества, ему лучше удавались строки о мрачном разрушении... нежели строки о светлом строительстве"^*. Высоко оценил ее Дм. Фурманов. Передавая впечатления тех лет, Ю. Либединский писал позже: "Не прошло и года после опубликования "Песни о великом походе" как Есенин создал поэму, совершенно иную по колориту, словно впитавшую в себя лучшие традиции русской классической литературы. Это "Анна Снегина", изумительная по живописи характеров и реалистическому изображению эпохи и в особенности тогдашней деревни... Право, уже эти поэмы могли бы составить славу великого поэта"^**.

^* (А. Крученых. Новый Есенин. М., 1926, стр. 23.)

^** (Ю. Либединский. Современники. М., "Советский писатель", 1961, стр. 130.)

8 современной советской критике о поэме нет двух мнений. Ее высокие идейно-художественные качества признаются всеми, все глубже раскрывается ее историко-литературное значение.

Космическим и монументальным библейским образам революции Есенин противопоставляет в эти годы революцию конкретную, реальную и в других своих произведениях. Его все больше и больше привлекает образ коммуниста, образ вождя революции Владимира Ильича Ленина. Он называет это дорогое для него имя во многих стихотворениях, стремится создать поэму о Ленине "Гуляй-поле", пишет стихотворение "Капитан земли". Революционерам ленинского типа посвящена "Баллада о двадцати шести" и "Поэма о 36".

Наиболее полно Есенин выразил свое отношение к освободительной борьбе, монархии, социальной несправедливости, революции, гражданской войне в "Песне о великом походе". Он начал работу над ней, когда еще не вполне освободился от поэтики предшествующего периода творчества. В этой песне, выполненной в форме сказов, еще много несовершенного. Но в ней проглядывается и стремление создать подобно А. Блоку музыку революции. Самое же примечательное - это ясность понимания событий, четкое выражение социальных симпатий и антипатий, устойчивость политических чувств и оценок, особенно заметных после "Москвы кабацкой".

В революции поэт увидел осуществление вековых чаяний трудового люда, завершение борьбы ("Великого похода"), длившейся двести лет, начиная с эпохи Петра I. В теплых тонах рисует Есенин авангард революции - питерских рабочих, коммунистов, "комиссаров в куртках кожаных, кто за бедный люд". В "Песне о великом походе" резко отрицательно сказано о монархии, власти жестокой и антинародной, о белогвардейских генералах, пошедших войной на власть Советов. Поэта радует одержанная народом победа, он сознает ее величие и понимает, ценой каких огромных жертв она досталась. С глубокой болью он пишет:

Пот и кровь струит
С лиц встревоженных.
Бьют и бьют людей
В куртках кожаных.
                         (III - 158)

Обложка книги С. Есенина

Обращение к историко-революционным темам вносило в поэзию Есенина бодрые, утверждающие тона, гражданскую определенность, уверенность в справедливости избранного Россией пути. С чувством патриотической гордости приветствует он братское единение народов, начало которому положила Октябрьская революция.

Все ближе тянуло теперь Есенина к собратьям по перу. У него завязываются близкие отношения с видными деятелями национальной культуры: А. В. Луначарским, А. М. Горьким, С. Т. Коненковым, В. И. Качаловым, Д. А. Фурмановым, Л. М. Леоновым. В его стихотворениях отчетливо звучит тема интернациональных связей литературы ("Поэтам Грузии"), все чаще обращается он к классическому наследию разных народов.

Бодрые, жизнерадостные тона ощутимо заметны во многих произведениях двух последних лет ("Письмо к женщине", "Письмо деду", "Весна").

Иную тональность приобретают и лирические миниатюры поэта. Чувства в них выражены с какой-то просветленной осознанностью и последовательной устойчивостью. Нет той мимолетности в их смене, которая присутствует в стихотворениях предшествующего периода. Из лирики Есенина исчезают резкие контрасты, категоричность.

Глубокая задушевность, свойственная поэту и ранее, находит теперь воплощение в спокойных поэтических конструкциях, в глубоком, но внешне неброском выражении чувства ("Собаке Качалова", "Несказанное, синее, нежное", "Снежная замять дробится и колется").

И хотя мир чувств поэта по-прежнему разнообразен и относительно широк, в его лирических стихотворениях 1924-1925 годов особенно устойчив мотив прощания с жизнью, со всем живым, плотским, земным, близким и дорогим ему.

Не вызов жизни типа: "наша жизнь - поцелуй да в омут", не отрешение от нее: "брошу все, отпущу себе бороду и бродягой пойду по Руси", а глубокое проникновенное сожаление о ее скоротечности, необратимости, беззащитности живого перед неумолимостью смерти. Часто мотив этот сливается у Есенина с осознанной грустью о напрасно растраченной юности, о невозможности вернуться к ней ("Этой грусти теперь не рассыпать", "Отговорила роща золотая", "Сукин сын", "Метель", "Песня", "Ну, целуй меня, целуй", "Не вернусь я в отчий дом", "Спит ковыль. Равнина дорогая", "Прощай, Баку..." и др.).

Наибольшее выражение мотив этот получил в поэме "Цветы" и в стихотворении "До свиданья, друг мой, до свиданья...".

3

На протяжении 1924-1925 годов Есениным было создано много лирических стихотворений. Привлекает внимание их интимность, разговор или наедине с собой, или с невидимым собеседником. Эпические полотна, представляющие Советскую Русь, проникнутые гражданским пафосом, отражающие многие социальные проблемы, сменяются теперь лирическими картинами, слишком интимными и индивидуальными.

Голос Есенина, еще недавно звучавший в общем хоре певцов новой Руси, теперь звучит одиноко. Какие же темы затрагивает его поздняя лирика?

Рассматривая созданные Есениным в течение 1924-1925 годов лирические стихотворения, обращаешь внимание на то, что наряду с такими мотивами, как сожаление о напрасно растраченной молодости, тоски и одиночества, глубокой привязанности и любви к Родине, сильным аккордом звучит мотив смерти, последовательно развивающийся, усиливающийся и достигший своей кульминации в последние месяцы жизни поэта.

Во многих лирических стихотворениях этого периода Есенин сознательно оттеняет свои размышления о скоротечности жизни мрачными пейзажными зарисовками, подбирая такие ассоциации, которые в наибольшей мере соответствуют этой теме. Так в стихотворении "Ну, целуй меня, целуй" месяц сравнивается с вестником смерти - вороном:

Посмотри: во мгле сырой 
Месяц, словно желтый ворон, 
Кружит, вьется над землей. 
                         (III - 55) 

По дороге, ведущей в родной дом, телега везет умирающего человека:

Но на склоне наших лет 
В отчий дом ведут дороги. 
Повезут глухие дроги 
Полутруп, полускелет.
                         (III - 57)

Не оставляет Есенина мысль о напрасно растраченной молодости.

Думы мои, думы! Боль в висках и темени.
Промотал я молодость без поры, без времени, -
                         (III - 53)

с горечью восклицает поэт в стихотворении "Есть одна хорошая песня у соловушки". Те же мысли развиваются и в стихотворениях "Несказанное, синее, нежное" и в "Ну, целуй меня, целуй". В первом - поэт сожалеет о напрасно растраченных силах, упрекая себя в нетребовательности, приведшей его к "Москве кабацкой". Он говорит:

Принимаю, что было и не было, 
Только жаль па тридцатом году - 
Слишком мало я в юности требовал, 
Забываясь в кабацком чаду.
                         (III - 52)

Во втором - недоумевает, где и в чем эта молодость была растрачена.

Я отцвел, не знаю где. В пьянстве, что ли?
В славе ли?
В молодости нравился, а теперь оставили.
                         (III - 54)

Сетует Есенин и на притупление своих чувств ко всему живому в предчувствии неизбежного конца:

Уж давно глаза мои остыли 
На любви, на картах и вине.
                         (III - 113)

Не случайно выбрано Есениным почти во всех лирических стихотворениях этого периода одно и то же время года - зима. Буйный вихрь метели наиболее соответствует мятущейся душе поэта, а бесконечное снежное поле гармонирует с настроением спокойного ожидания смерти. Как лейтмотив этой темы звучат слова:

Полюбил я носить в легком теле 
Тихий свет и покой мертвеца...
                         (II - 152)

С саваном - неизбежным покрывалом всех умерших - сравнивает Есенин белоснежное ровное поле, мертвое в своей неподвижности:

Снежная равнина, белая луна, 
Саваном покрыта наша сторона. 
И березы в белом плачут по лесам. 
Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
                         (III - 112)

Противопоставлением спокойствию и ровной тишине белоснежного поля - символа смерти - является бурная метель - олицетворение жизни,

В буйной молодости, страстях, волнениях и противоречиях протекала жизнь Есенина. Верный своей образной системе, он часто сравнивает ее с метелью, а метель с ее вихрями, бурями, снежными водопадами - с хаосом чувств и ощущений. Эту меткую метафору Есенин использует во многих лирических стихотворениях данного периода. В одном из них он показывает бешено мчащуюся тройку в снежном поле среди вихря метели. С тройкой укатили его счастье, радость:

Все укатилось под вихрем бойким 
Вот на такой же бешеной тройке.
                         (III - 107)

В другом стихотворении бушующая на улице метель - ничто по сравнению со своей собственной "метелью" в сердце.

Нередко "снежная замять" располагает поэта к мыслям, к переоценке своих чувств и настроений, к желанию еще раз проанализировать свою жизнь. В стихотворении "Снежная замять дробится и колется" Есенин, слушая бурю за окном, невольно начинает разговор со своей старенькой матерью, сетуя на прежнюю удалую жизнь и надеясь на "лучший удел" в будущем. Под аккомпанемент "метельных всхлипов" легче делиться своими сокровенными мыслями. В зимнюю непогоду поэт особенно чувствует необходимость собственного пристанища, к которому он стремится всей душой:

Ах, метель такая, просто черт возьми. 
Забивает крышу белыми гвоздьми. 
Только мне не страшно, и в моей судьбе 
Непутевым сердцем я прибит к тебе.
                         (III - 111)

Мотив увядания преобладает в стихотворении "Гори, звезда моя, не падай". Падение звезды означает смерть. Поэту грустно расставаться со всем живым, окружавшим его. Милы ему родные поля с желтеющей рожью, рощи, холмы - все свое, близкое. Однако смерть неизбежна. Незримо, но упорно подкрадывается она к поэту:

Я знаю, знаю. Скоро, скоро 
Ни по моей, ни чьей вине 
Под низким траурным забором 
Лежать придется также мне.
                         (III - 86)

Особенно сильно мотив прощания с жизнью ощущается в маленькой поэме "Цветы", написанной в декабре 1924 года. Характерно, что сам поэт считал ее лучшей своей вещью. В письме Г. Бениславской от 17 декабря 1924 года Есенин писал: "На столе у меня лежит черновик новой хорошей поэмы "Цветы". Это, пожалуй, лучше всего, что я написал" (V - 189). Свою оценку поэмы он высказал и в письме к Чагину 21 декабря 1924 года. "Стихи посылаю вторично. "Цветы", как хочешь, печатай или не печатай. Это философская вещь" (V - 194).

Неправильно было бы думать, что Есенина постиг творческий кризис, что он не мог уже больше создать произведений, достойных его таланта. Мотивы увядания и смерти, сознание скоротечности всего живого всегда преследовали поэта. Они в конце концов породили своего рода философию, отлитую в сильные и в сущности правдивые роковые строки:

В этой жизни умирать не ново, 
Но и жить, конечно, не новей.
                         (III - 138)

В поэме "Цветы" философия в том и состоит, что поэт с полным хладнокровием, как неотвратимую неизбежность, готов встретить свою смерть:

И эту гробовую дрожь 
Как ласку новую приемлю.
                         (II - 219)

Интенсивному развитию этих настроений содействовала бытовая неустроенность Есенина, болезнь, обострившаяся к концу жизни. Такое состояние поэта отмечают многие документы и современники^*.

^* (См., например, медицинское заключение клиники 1-го Московского университета от 24 марта 1924 года. Медицинское заключение распределителя санаторного п/отдела Мосздравотдела от 19 января 1924 года. В. Иванов - письмо к Горькому из Батума от 7 октября 1925 года ("Новый мир", 1965, № И, стр. 238); В. Маяковский - статья "Как делать стихи" (Полн. собр. соч. в тринадцати томах, т. 12, стр. 95); Ю. Олеша - книга "Ни дня без строчки" (М., "Советская Россия", 1965, стр. 155); И. М. Майский - статья "Семь номеров" ("Знамя", 1965, № 7, стр. 192-211).)

Последний приступ болезни окончился трагически. В ночь с 27 на 28 декабря 1925 года Есенин повесился.

С. Есенин (1925)

Противоречивое творчество Есенина вызывало крайне противоположные оценки критики. Долгое время оно не изучалось в школах и вузах страны. Но поэзия, в которой бьется живое сердце патриота, умевшего проникать в самые глубины человеческой души, поэзия, уходящая корнями в национальную почву, не забыта народом.

"Истинно русским поэтом" называл Есенина А. М. Горький, подмастерьем народа языкотворца считал его В. Маяковский. Есенинский поэтический опыт находит все больше последователей и у нас в стране, и за рубежом.

В прошлое отошли многие горечи и печали, волновавшие поэта в годы резкой и коренной ломки старой жизни, когда в мире, вздыбленном революцией, многое было неясно и трудно осознаваемо. Но человечность поэзии Есенина, его любовь ко всему живому, к краскам родной природы, к милой его сердцу России волнуют читателя и теперь.

Творчество Есенина не раз претерпевало глубокие изменения, которые нельзя объяснить одними лишь неплодотворными влияниями. В противоречиях поэта с большой художественной силой запечатлены вехи становления сознания близких ему слоев русского общества, которые восприняли пролетарскую революцию как осуществление мелкобуржуазных надежд и ценой неизбежных разочарований вынуждены были признать ее истинный характер. Громко, искренне, задушевно, в западающих в душу образах рассказал Есенин в своей талантливой поэзии историю большой и нелегкой любви к жизни, необходимость коренной социальной переделки которой он в конце концов понял.

В своеобразном художественном осмыслении этих реалистических проблем русской общественной жизни заключается смысл идейно-поэтической эволюции Есенина и главное содержание его лирики, которая органически вливается в бурный поток советской литературы, повествующей о величайших переломах национального народного самосознания в его трудном, но постоянном движении к высоким ленинским идеалам.