Вершины

В сентябре 1923 года Есенин отправился в Тверскую губернию для встречи с Михаилом Ивановичем Калининым.

Желание повидаться и поговорить со "всесоюзным старостой", как называл Калинина народ, возникло у Есенина в связи с его заботами о крестьянских делах.

После революции поэт не раз наведывался в родную деревню: он был там весной и летом 1918 года, в апреле или мае 1920, в начале 1922. Ему доводилось слышать жалобы односельчан на неправильные действия местных властей, на незаконные поборы, на нехватку и дороговизну городских товаров. Он разговорился как-то об этом с Александром Воронским (редактором журнала "Красная новь", в котором часто печатал стихи), рассказал, что крестьяне-труженики всей душой за Советскую власть, жить им с Советами "по нутру", но кому-то угодно портить эту жизнь самоуправством, несправедливыми обложениями... "Он,- писал Воронский о поэте,- собирался идти к М. И. Калинину искать заступы".

В Москву, на Воздвиженку, где помещалась приемная "всесоюзного старосты", являлись с жалобами ходоки из многих деревень. Добрался ли туда со своими заботами Есенин, мы не знаем. Но известно, что он посетил Калинина в его родной деревне Верхняя Троица и обстоятельно беседовал с ним.

Спустя много лет об этих беседах и встречах рассказал ездивший вместе с Есениным в Тверскую губернию американский прогрессивный писатель Альберт Рис Вильямс.

Выехали они 16 сентября 1923 года из Москвы поездом, переночевали в Твери, наутро Есенин нанял там тройку, и к полудню они с шиком подкатили к избе Калинина. Застали они председателя Центрального исполнительного комитета за починкой сельскохозяйственной машины. Справившись с работой, Михаил Иванович пригласил гостей к обеду. После этого Калинин с председателем сельсовета, зашедшим за ним, отправились в лес, а Есенин со своим спутником пошли гулять по деревенским улицам.

Был, по-видимому, праздничный день: в избах пировали, доносились звуки гармошки и песен. Начал петь и Есенин. Он шел по улице с песней, за ним увязались девушки, парни, старики. Остановившись у груды свежеотесанных бревен, он стал читать свои стихи.

"Сначала он читал громко,- пишет Рис Вильямс,- и красноречие его возрастало по мере того, как небольшая вначале группа окружавших его людей вырастала в толпу... Крестьянам нравился напев и ритм стихов, нравился и сам Есенин. Однако они не умели высказывать, как горожане, свои чувства. Послышались жалкие хлопки, возгласы "давай дальше!", а Калинин, который к этому времени тоже подошел к нам, слегка кивнул головой и коротко бросил: "Хорошо!"

Подхватив этот возглас и желая подогреть настроение слушателей, Есенин решил проверить, согласен ли Михаил Иванович с тем, что стихам его суждено долголетие. "Ведь в России Сергея Есенина знают все",- заявил поэт. Калинин ответил:

"Все - это очень много народу. Ну, положим, многие действительно знают Есенина. Точно так же многие люди знают Калинина - тут уж ничего не поделаешь: в газетах печатают наши портреты и имена. Но не надо преувеличивать. Для того чтобы о нас долго помнили, нужно быть действительно великими, как Маркс и Ленин. Вот они оказывают большое влияние на историю".

Потом он задумчиво улыбнулся и добавил:

"Конечно, если кто-нибудь жаждет долгой славы, то поэт на нее имеет больше шансов, чем комиссар. Не обязательно быть Пушкиным или Шекспиром. Необходимо только, чтобы в песнях отражались глубокие чувства народа, его самые сильные горести и радости - такое, о чем люди не могут не петь. Таким поэтом был Некрасов. Ведь это на его стихи вы сегодня пели песни".

Когда толпа разошлась, к Михаилу Ивановичу подошло несколько жителей, они заговорили о своих нуждах и заботах. От поэзии общий разговор, в котором участвовал и Есенин, перешел к пахоте и другим деревенским делам. Тут, наверное, поэт и сказал то, что у него давно наболело в душе - о крестьянских жалобах на местные власти (к сожалению, Рис Вильямс этого не отмечает).

"Вечером,- продолжает писатель,- за кипящим самоваром мы вернулись к прежней теме. Настроение у Есенина улучшилось, когда он увидел, что Калинину знакомы многие его стихи и он может читать их на память..." Затем стал читать стихи сам поэт. Когда он произнес:

 Русь моя, деревянная Русь! 
 Я один твой певец и глашатай. 
 Звериных стихов моих грусть 
 Я кормил резедой и мятой... - 

Калинин заметил: "Очень хорошо... Но жить в этих деревянных лачугах не так уж хорошо. Тараканы, пьянство и суеверия - в этом нет никакой романтики. Мы стараемся избавиться от этого. Мы хотим создать новую деревню, новую жизнь".

Долго и настойчиво Калинин доказывал свою мысль. "Послушай, Сергей,- сказал он в конце,- у тебя есть талант и вдохновение. Почему бы тебе не вернуться в деревню, не принять участие в ее борьбе, не выразить ее надежды, не стать певцом новой жизни? Вот это принесло бы пользу и тебе, и твоей поэзии, и России!"

"Поэта,- сообщает Рис Вильямс,- тронуло внимание Калинина, и он молча согласился. Чем больше Есенин раздумывал над мыслью, высказанной Калининым, тем больше загорался ею.

Утром он был полон радости от принятого нового решения. Мы тронулись в обратный путь".

В этом "новом решении" главное для Есенина заключалось не в том, чтобы "вернуться в деревню" (поэт и без того наведывался туда, а после встречи с Калининым, в 1924-1925 годах, его поездки домой заметно участились), а в том, чтобы "стать певцом новой жизни". Он искренне стремился посвятить свою музу созидательным делам революции или, как говорил в стихах, "постигнуть в каждом миге Коммуной вздыбленную Русь". И, обращаясь к разным темам: к жизни сегодняшней, к прошлому,- старался осмыслить их в свете великих процессов преобразования действительности, вершимых народом.

В день возвращения поэта из Тверской губернии газеты поместили очередной бюллетень о состоянии здоровья В. И. Ленина. Бюллетени эти начали публиковаться весной 1923 года, когда в здоровье Владимира Ильича наступило серьезное ухудшение. Есенин был еще за границей, но и тогда, и потом, как и все советские люди, с тревогой следил за вестями об Ильиче.

Траурные дни января 1924 года застали поэта в Москве, в санатории на Большой Полянке. Весть о кончине вождя он переживал тяжело: был хмур, неразговорчив. Вечером 22 января среди больных распространился слух, что гроб с телом Ленина, когда его привезут из Горок, будут проносить поблизости от санатория. На следующий день Есенин, не спросив разрешения, покинул санаторий, встретил траурную процессию, шедшую от Павелецкого вокзала, и прошел некоторое расстояние вместе с ней. Когда он вернулся, в вестибюле санатория его ждал сотрудник "Правды" - он вручил поэту пропуск в Дом Союзов. Все уже знали, что именно там, в Колонном зале, будет происходить прощание народа с вождем.

В громадной толпе людей, среди которых было много приезжих, много крестьян, пробрался Есенин к Дому Союзов. "...Он,- рассказывает писатель Ю. Либединский,- несколько часов простоял в Колонном зале, не сводя глаз с дорогого лица. Вместе с народом, бесконечной вереницей идущим мимо гроба, переживал он горе прощания. В эти дни, наверное, и зародились скорбные и полные животворной силы ямбы его "Ленина".

Ямбы "Ленина" - это строки стихотворения "Ленин", предназначенные для поэмы "Гуляй-поле", которая осталась ненаписанной:

 Застенчивый, простой и милый, 
 Он вроде сфинкса предо мной. 
 Я не пойму, какою силой 
 Сумел потрясть он шар земной? 
 Но он потряс... 
 Шуми и вей! 
 Крути свирепей, непогода, 
 Смывай с несчастного народа 
 Позор острогов и церквей.

И в конце:

 Его уж нет, а те, кто вживе, 
 А те, кого оставил он, 
 Страну в бушующем разливе 
 Должны заковывать в бетон. 

 Для них не скажешь: 
 "Ленин умер!" 
 Их смерть к тоске не привела. 

 Еще суровей и угрюмей 
 Они творят его дела... 

Публичное чтение этих стихов автором проходило с невиданным ранее успехом. Вот как описывает современник одно из таких чтений, состоявшееся 16 сентября 1924 года:

"Несколько секунд стояла... напряженная тишина. А потом вдруг все сразу утонуло в грохоте рукоплесканий... Да и нельзя было не рукоплескать, не кричать, приминая в горле ком подступающих рыданий, потому что и стихи, и сам поэт, и его проникновенный голос - все хватало за самое сердце и не позволяло оставаться равнодушным. У каждого жили в памяти скорбные дни января 1924 года, когда вся страна навсегда прощалась с великим вождем..."

По словам Н. Тихонова, отрывок из поэмы Есенин читал однажды группе товарищей, среди которых были большевики-ветераны: "Мне довелось услышать в узком кругу - было всего несколько человек, и среди них Фрунзе, Енукидзе, Воронский - чтение Есениным первоначальных набросков и отрывков из его поэмы, где главным поэтическим образом был Ленин. Как он хотел написать именно эту поэму! С волнением, необычным для него, выслушивал он мнения старых большевиков, их советы и поправки".

О Ленине поэт не раз расспрашивал людей, встречавшихся с Владимиром Ильичем. Еще при жизни вождя Есенин беседовал с упоминавшимся нами выше сотрудником Наркомпрода П. А. Кузько, который по делам службы несколько раз бывал у Владимира Ильича, слышал его выступления на заседаниях Совнаркома, на съездах партии. Есенин подробно расспрашивал, как выглядит Ленин, как говорит, как держится с людьми. После похорон Ильича поэт встретился с работником издательства "Круг" Д. К. Богомильским, которому довелось видеть и слышать Ленина в эмиграции. Богомильский рассказал, как зимой 1911 года в Париже Ленин выступал на кладбище Пер-Лашез у Стены коммунаров, когда хоронили супругов Лафарг - дочь Карла Маркса Лауру и ее мужа Поля Лафарга; Есенин очень заинтересовался этим рассказом.

Судя по всему, поэт собирался создать большое эпическое полотно о революции, о гражданской войне, и центральное место в этом произведении должен был занять Ленин.

Вождю трудящихся посвящено и стихотворение "Капитан земли". Яркой поэтической метафорой передано в нем величие человека, который "средь рева волн", сквозь "шквальные откосы" повел вперед корабль революции:

 Он в разуме, 
 Отваги полный, 
 Лишь только прилегал 
 К рулю, 
 Чтобы об мыс 
 Дробились волны, 
 Простор давая 
 Кораблю. 

 Он - рулевой 
 И капитан, 
 Страшны ль с ним 
 Шквальные откосы? 
 Ведь, собранная 
 С разных стран, 
 Вся партия - его 
 Матросы.

Позднее поэт говорил: "Я в долгу перед образом Ленина,- ведь то, что я писал о Ленине,- и "Капитан земли" и "Еще закон не отвердел, страна шумит, как непогода" (первые строки стихотворения "Ленин".- И. Э.),- это слабая дань памяти человеку, который не то что, как Петр I, Россию вздернул на дыбы, а вздыбил всю нашу планету".

В 1924 году Есенин дважды приезжал в Ленинград: в апреле-мае он прожил здесь три с половиной недели, в июне-июле - полтора месяца. Останавливался и жил он сперва в гостинице, потом в квартире одного из своих друзей на набережной Невы. Почти ежедневно он прохаживался мимо Летнего сада, по Марсову полю и Невскому проспекту. Побывал он и в пригородах - Сестрорецке, Петергофе, Детском Селе (так называлось бывшее Царское Село).

Ленинградцы с радостным интересом встретили поэта, который впервые раскрылся пред ними во всей силе своего художественного таланта. Его апрельские выступления в зале Агитстудии на Стремянной улице и в здании бывшей Городской думы на Невском проспекте привлекли много слушателей, а вечер в здании Думы прошел с настоящим триумфом. Публика бушевала в восторге и от стихов, и от замечательного, вдохновенного чтения. Есенина подняли на руки и понесли к Европейской гостинице.

Как и перед образом Ленина, перед городом, носящим его имя, Есенин чувствовал себя в долгу. В этом городе он был впервые признан как поэт, здесь он встретил свержение царского строя и Великую Октябрьскую революцию; между тем ни одно из событий, связанных с историей этого города, еще не отразилось в его стихах. Теперь в сознании поэта как бы скрестились две эпохи, каждая из которых по-своему отражает историческую судьбу города: эпоха Петра и эпоха революции. Так сложился замысел "Песни о великом походе" - историко-революционной поэмы, написанной вчерне летом 1924 года в Ленинграде.

Начав свой рассказ с тех далеких времен, когда "средь туманов... и цепных болот" на крови его строителей был воздвигнут город-великан, поэт переносит нас в "снеговой Октябрь". И дальше развертывается эпопея защиты народом революционных завоеваний: тут и Дон, и Сибирь, и украинская степь, и подступы к великому городу, где родилась революция. Во главе этой борьбы - коммунары в кожаных куртках, "кто за бедный люд жить и сгибнуть рад, кто не хочет сдать вольный Питер-град".

Вся поэма проникнута песенными, сказово-поэтическими мотивами, тесно связанными с ее народным, историческим содержанием. Этой цельностью, историзмом "Песнь о великом походе" существенно отличается от есенинских произведений о революции, написанных в 1917-1918 годах, и от драматической поэмы о Пугачеве.

Не прошло и двух месяцев со дня окончания "Песни", как родилась "Поэма о 36" - суровая героическая повесть о борцах революции, перенесших и шлиссельбургские казематы, и енисейскую стужу, и многоверстные путешествия в арестантских вагонах, но сохранивших несмотря на все трудности и лишения непримиримую ненависть к поработителям. По лаконизму своего поэтического языка и по строгости исторического содержания произведение это стоит в одном ряду с "Песнью о великом походе".

Тема революции прочно овладела поэтом, она прошла через ряд его стихотворений ("Воспоминание" - о Питере Октябрьских дней, "Мой путь" - о том, как "на смену царщине с величественной силой рабочая предстала рать") и еще не раз возносила его к вершинам революционного эпоса. Одна из этих вершин - наиболее крупное по значению и по масштабу творение Есенина, поэма "Анна Снегина".

В основе всех прежних произведений Есенина об Октябрьской революции и гражданской войне лежало поэтическое осмысление известных событий революционной эпохи. В основу "Анны Снегиной" легли события, свидетелем которых самому автору довелось стать в деревне семнадцатого года. Это придало поэме и достоверность личных свидетельств, и впечатляющую силу изображения, и проникновенный лиризм.

Поэт рисует деревню, потрясаемую "мужицкими войнами", борьбой крестьян за землю, неодолимым стремлением простого деревенского люда добыть себе счастье. Перед читателем проходят различные периоды этой борьбы: лето 1917 года, когда крестьянские представители явились к помещице просить землю и не получили ее; послеоктябрьские дни, когда мужики отбирали землю и помещичий дом; наконец, "суровые, грозные годы" гражданской войны. На фоне этих событий выступают характерные образы деревенских людей: возницы - рассудительного и говорливого мужика, рассказом которого начинается поэма; услужливого и доброго мельника; волевого крестьянина-бедняка, деревенского активиста Прона Оглоблина и его брата - трусливого, скользкого, увертливого мужичонки Лабути.

Деревня в "Анне Снегиной"- это реальная, исторически-достоверная, полная жгучих социальных противоречий, кипящая в огне революционной борьбы деревня, совсем иная, чем колоритно изображенная, но все же несколько идеализированная деревня в стихах Есенина предоктябрьских лет. Историческое мышление поэта дало ему возможность создать впечатляющие и неоспоримые картины жизни деревни в эпоху революционного перелома, отразить силу и величие ленинской правды, доходящей до сознания крестьян:

 И каждый с улыбкой угрюмой 
 Смотрел мне в лицо и глаза, 
 А я, отягченный думой, 
 Не мог ничего сказать. 
 Дрожали, качались ступени, 
 Но помню 
 Под звон головы: 
 "Скажи, 
 Кто такое Ленин?" 
 Я тихо ответил: 
 "Он - вы". 

Естественно и просто входит в поэму лирическая тема, связанная с воспоминаниями о юности, которую поэт провел в деревне, о чувстве, которое испытывал к девушке из помещичьего дома, ставшей ему теперь бесконечно далекой и чужой. Образ поэта-рассказчика принадлежит к числу наиболее сильных реалистических характеров в творчестве Есенина, а картины юности, которые проходят перед мысленным взором автора, стоят на уровне лучших образцов его лирики. Вспомним хотя бы такие строки, передающие основную тональность поэмы, содержащие ее лейтмотив:

 И вот я опять в дороге, 
 Ночная июньская хмарь. 
 Бегут говорливые дроги 
 Ни шатко, ни валко, как встарь. 
 Дорога довольно хорошая, 
 Равнинная тихая звень. 
 Луна золотою порошею 
 Осыпала даль деревень. 
 Мелькают часовни, колодцы, 
 Околицы и плетни. 
 И сердце по-старому бьется, 
 Как билось в далекие дни.

Очень ярко выражено в произведении жизнелюбие поэта, его восхищение окружающим миром, презрение ко всякому злу:

 Привет тебе, жизни денница! 
 Встаю, одеваюсь, иду. 
 Дымком отдает росяница 
 На яблонях белых в саду. 
 Я думаю: 
 Как прекрасна 
 Земля 
 И на ней человек. 
 И сколько с войной несчастных 
 Уродов теперь и калек! 

"Анна Онегина" - синтез многих лирических мотивов поэзии Есенина, одно из лучших проявлений его духовного возмужания и таланта. При неослабном звучании лирической темы в ней достигнут широкий масштаб изображения народной борьбы и глубокое проникновение в человеческие характеры. Недаром сам автор считал поэму произведением "лиро-эпическим".